Коллекция

Палеомоддинг или Нет предела совершенству

Коллекционеры, как известно, люди увлекающиеся. За редким экспонатом они готовы лезть в глушь, топь и даже в ковш экскаватора. Страсть коллекционера ведет его в дальние страны и толкает на не совсем понятные окружающим поступки. Но вот образец найден, упакован и привезен. Что же дальше?

Редкий любитель палеонтологии оставит свои находки в необработанном виде, as is, как говорят иностранцы. Большинство же займется препарированием, удаляя лишнюю вмещающую породу, выравнивая матрикс и всякими другими способами улучшая внешний вид образца. Вот об этих-то способах мы и поговорим.

Первый, самый распространенный и доступный, способ постпрепаровальной обработки фоссилий – это, безусловно, лакирование. В зависимости от индивидуальных пристрастий в ход идут самые разные химические соединения и их смеси – от лака для волос "Прелесть" в аэрозольной упаковке до паркетного лака, многокомпонентных коктейлей и прочей экзотики.

Лакирование преследует две цели – повысить прочность хрупкого или пористого образца, и облагородить его внешний вид, заставив перламутр переливаться, а панцирь – блестеть. Иногда, при использовании тонированных лаков, мы имеем нечто среднее между лакированием и окрашиванием.

Окрашивание – исключительно декоративный прием. В исторические времена окаменелости нередко покрывали слоем гуаши, сейчас, как правило, используют пигментные добавки к лаковым покрытиям, но задача и в том, и в другом случае одна – сделать окаменелость более заметной на фоне вещающей породы. В редких и особо тяжелых случаях покраске подвергают и полностью освобожденные от породы образцы, к примеру, чтобы повысить их рыночную стоимость в качестве сувенира.

Следующий уровень любителя палеомоддинга – это восстановление утраченных фрагментов образца. Здесь широко используются гипс и всевозможные смеси из тонко помолотой породы и связующих веществ (вроде эпоксидной смолы или клея ПВА). Некоторые любители настолько увлекаются реставрацией, что могут, подобно Жоржу Кювье, восстановить чуть ли не целое животное по одной - двум его косточкам. Правда, в отличие от знаменитого француза, они делают это не в уме, а в гипсе. Особенно распространен такой вид моддинга среди ценителей позвоночных, хотя не исключено, что и встреченный на прилавке аммонит окажется практически полностью выполненным из пластиката. С некоторой долей условности в эту категорию можно отнести даже знаменитый скелет диплодока, выставленный в московском Палеонтологическом музее – ведь он целиком и полностью сделан из гипса.

Наконец, самый трудный и кропотливый способ восстановления окаменелостей – это их реставрация с использованием частей от других окаменелостей того же или близкого вида. Обычно так поступают с кусками гетероморфным аммонитов, неполными панцирями трилобитов или иглокожими, которые при находке вообще зачастую представляют собой россыпь различных запчастей – члеников, табличек, иголок… Отличить собранный грамотным реставратором образец-"биоконструктор" от полностью сохранившегося – довольно трудная задача.

Закончим это небольшое обозрение забавным случаем, произошедшим несколько лет назад в одном из российских институтов. Восстанавливая сильно эволютную раковину аммонита из набора разрозненных кусочков, препаратор ошибся и приклеил небольшой фрагмент задом наперед. Так как обороты раковины нарастали очень плавно, то в глаза такой "ляп" не бросался и все сначала сошло благополучно. Однако впоследствии палеонтолог, изучавший лопастную линию этого животного, был сильно удивлен тем, что на одном из участков раковины она была развернута в обратную сторону. Молва гласит, что он даже собирался писать монографию об инверсии сутуры аммонитов рода A. на одном из этапов онтогенеза, но недоразумение, по счастью, вовремя разрешилось…