Ex kathedra: Михаил Чертопруд

Политипия: черновики эволюции

Среди разнообразных таксономических единиц, используемых палеонтологами, особняком стоят таксоны, относящиеся к внутривидовой изменчивости. В специальной литературе временами можно встретить такие термины, как подвид, вариетет или морфа. Они применяются для обозначения групп, чье своеобразное строение еще не позволяет выделить их в новый вид, однако при этом заметно отличается от типового, "эталонного" описания вида.

Строго говоря, к настоящим таксонам относится только подвид, а другие внутривидовые категории – морфы, аберрации и уродства, хотя и применяются специалистами – палеонтологами, но "официального", общепринятого статуса не имеют. Дело в том, что понимание этих категорий разными специалистами сильно различается. Вариетет вообще решено было больше не использовать.

а – кавказский (Bison bonasus caucasicus) и б – беловежский (Bison bonasus bonasus) подвиды зубра

Подвид (subspecies) указывается третьим словом в названии вида, и пишется с маленькой буквы, например Homo sapiens neanderthalensis или Abramis brama orientalis Berg (восточносибирский лещ). Вид, в котором выделяется несколько подвидов, называется политипическим.

Попробуем разобраться в политипии, как она представляется современной науке. Почему возникают различные подвиды? С одной стороны, они могут быть следствием давления разных экологических факторов на разные популяции. Тогда их появление является прямой адаптацией – физиологически активной (как негры в Африке стали черными, чтобы не обгорать на солнце), или пассивной (как индусы в Индии стали хилыми – за отсутствием полноценной белковой пищи).

С другой стороны, отсутствие отбора, особенно в условиях изоляции небольших популяций, тоже стимулирует образование морф, не имеющих новых адаптаций. Интересно, что то же отсутствие отбора (нашими словами "сытая спокойная жизнь") стимулирует резкое возрастание изменчивости и внутри каждой популяции, с выделением резко выделяющихся, хотя и не адаптивных групп (как панки или сатанисты).

История видоописания в систематике вкратце такова. Первые профессиональные систематизаторы природы - Аристотель, Линней, Бюффон, Ламарк - были специалистами крайне широкого профиля и столкнулись с необозримым разнообразием животных и растений. Поэтому описывались лишь наиболее явно и ярко отличающиеся друг от друга таксоны. Практически все они, по современным понятиям, являются политипическими. Существенных критериев для определения ранга того или иного таксона (то есть – назначить ли например, понятие "медведь" видом, родом, семейством или отрядом) тогда не существовало.

С ростом числа специалистов-систематиков, их специализации и возможностей, число известных видов быстро возрастало. Ранг ранее описанных таксонов также увеличивался – вид становился родом, род – семейством и так далее. Со временем перстало хватать и системы из семи рангов (вид-род-семейство-отряд-класс-тип-царство), потребовалось введение промежуточных рангов, таких, как подотряд, надсемйство, триба и т.п.

Все эти тенденции сохраняются до сих пор, их ничуть не остановила теория Дарвина, после которой у всей биологической систематики появилась дополнительная цель – отражать эволюционные и родственные связи между видами, а не только сходство и различие между ними. Критерии отдельного вида в биологии выработаны, но почти непроверяемы в большинстве случаев на практике.

Поэтому, в принципе, число описанных наукой видов может возрастать до бесконечности, подтягивая за собой "управляющую надстройку" таксонов более высокого ранга (которые нужны в основном затем, чтобы как-то разобраться с бесконечным списком видов). Понятие о политипии в систематике используется, чтобы как-то ограничить этот беспредел: оно позволяет определенную часть изменчивости списать на внутривидовые различия и не заниматься ей (точнее, перевести ее в область интересов популяционной экологии и популяционной генетики).

Где именно проводить границу между меж- и внутривидовой изменчивостью – решают, как правило, наиболее авторитетные специалисты по каждой группе организмов, часто на совместных совещаниях, но – только в пределах своей группы. То есть специалист по систематике мышей на может указать критерии для выделения видов у моллюсков, и наоборот.

Внедрение геносистематики кардинально эту проблему не решает – между внутри- и межвидовой изменчивостью действительно отсутствует четкая грань (как внешних признаков, так и на уровне ДНК), и эту грань приходится проводить субъективно.

Наиболее тщательные современные ревизии отдельных групп организмов обычно не изменяют числа известных в группе видов кардинально. Некоторые виды описываются заново, некоторые дробятся, другие сводятся воедино, а иные оказываются ошибочно описанными несколько раз разными авторами и при ревизии "сводятся в синонимы".

Пожалуй, самым ярким, хорошо изученным и доступным примером политипии является человек. В настоящее время насчитывает три основных расы и не менее нескольких сотен достоверно различающихся разновидностей. По всей видимости, все виды с всесветным распространением и не очень высокой способностью к расселению имеют тот же порядок внутренней изменчивости, но изучены хуже.

Кроме того, существенная политипия в зоологии и ботанике обычно является предметом описания новых видов, что для систематиков гораздо престижнее, чем изучать морфы в пределах одного вида. Поэтому следующий по эффектности ряд примеров – это сорта домашних животных и растений (лошадей, собак, кроликов или помидоров), защищенные от описания как новые виды, но при этом имеющие прекрасные отличия и способные к самоподдержанию.